Почему гендиректор «Уралкалия» не был выдан России, а только переведен под домашний арест в Минске? В калийном конфликте Лукашенко - победитель или марионетка одного из российских властных кланов? Чем закончится этот конфликт? Эти вопросы в программе «Пражский акцент» обсуждают обозреватель радио Валерий Карбалевич, российский политолог, президент холдинга Minchenko consulting Евгений Минченко и главный редактор интернет-издания «Салiдарнасць» Александр Старикевич. Ведущий – Юрий Дракохруст.
Загадка «полуосвобождения» Владислава Баумгертнера
Дракохруст: Почему генеральный директор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер, который почти месяц провел в тюрьме КГБ, был на этой неделе только переведен под домашний арест в Минске, не экстрадирован в Россию? В начале этой недели президент Лукашенко заявил: «Если российские следователи будут заинтересованы в экстрадиции российского гражданина, который нами был задержан, то я здесь не вижу особых препятствий. Мы за него абсолютно не держимся». Но выяснилось, что держимся. Напомню краткую предысторию. В понедельник в рамках саммита ОДКБ в Сочи состоялась встреча между Лукашенко и Путиным, первая с начала калийного конфликта, и якобы главы государств встречались даже трижды. Согласно неофициальным данным речь шла именно о калийном конфликте, но согласие не было достигнуто. В понедельник в Минск приехал генеральный прокурор России Юрий Чайка, но выглядело так, будто он приехал, чтобы торжественно забрать Баумгертнера. Но уехал ни с чем. И вот в четверг - очередная неожиданность: Баумгертнер освобожден, но под домашний арест в Минске. Так в свое время освобождали Винникову, Некляева, Халип. Что это за новый поворот в деле? Что означает это полуосвобождение? Если «абсолютно не держимся», то зачем Баумгертнер в Минске - хоть в тюрьме, хоть под домашним арестом?
Старикевич: Я бы никому не советовал ориентироваться на то, что говорит Лукашенко. Он может говорить, во-первых, противоположные вещи в течение одной речи, в течение буквально пяти минут, а во-вторых, он хозяин своего слова в том смысле, что он это слово дал, и он же его и забрал. Баумгертнер ему еще нужен для удовлетворения определенных целей - то престижных, то финансовых. Скорее всего, второе, ведь теперь директора «Уралкалия» пытаются продать как можно дороже.
Дракохруст: Евгений Минченко, вы согласны с такой довольно бандитской версией? Все-таки глава государства и, если вопрос, как полагает Александр, сводится к тому, чтобы выбить из партнеров несколько миллионов, то это как-то мелковато. К тому же, я так понимаю, были какие-то соглашения, ведь недаром тот же Чайка приехал.
Старикевич: Простите, Юрий, я хотел бы сказать, что речь идет не о миллионах, а о миллиардах. Миллионы «гиганта мысли» уже не спасут. Поэтому, я думаю, чтобы дело шло о миллионах, то все давно договорились бы и Баумгертнер пил бы где-нибудь у себя на даче кофе. Думаю, что требования Лукашенко с учетом сегодняшнего состояния белорусской экономики значительно выше, именно поэтому пока нет компромисса.
Дракохруст: Евгений, вам вопрос с этим дополнением Александра. Но так выглядит, что Баумгертнер не стоит миллиардов.
Минченко: Вот и я хотел сказать то же самое. Он человек уважаемый, кстати, входит в «золотую сотню» президентского резерва. Я не стал бы проводить такую аналогию и сравнивать главу государства с бандитом, но, очевидно, что идет очень серьезный торг. Думаю, что суть этой истории такова: акционеры «Уралкалия», понимая, что в ближайшее время на мировом рынке в связи со строительством новых конкурентных предприятий может серьезно измениться конъюнктура, решили обвалить рынок, создать проблемы своим конкурентам и тем самым затормозить введение в строй этих конкурирующих мощностей. Я так понимаю, что с белорусскими властями это не было согласовано. А для белорусского бюджета, учитывая еще и потери в нефтепереработке и экспорте нефтепродуктов, БКК была одним из основных доноров, поэтому и возникла эмоциональная реакция Лукашенко. Я не исключаю, что у него были союзники в путинским «политбюро». Они либо были с самого начала, либо появились потом, мы видим, как очень благосклонно высказался в адрес белорусской политики Игорь Иванович Сечин, глава «Роснефти». Я полагаю, что идет достаточно серьезная долговременная игра, плюс идет торг вокруг условий экономического взаимодействия в рамках Таможенного союза. Там много вопросов, бюджет Белоруссии точно не сбалансирован, и высокие риски имеют место. Сейчас происходит существенная девальвация белорусской валюты и Лукашенко пытается находить какие-то дополнительные рычаги для удержания экономической стабильности в стране.
Дракохруст: Валерий, почему произошло такое «полуосвобождение»? Если идет сложный торг, как сказал Евгений Минченко, то и держали бы дальше, так сказать, «американка» выдержала бы господина Баумгертнера. Если какая-то сделка состоялась, то можно было бы и отпустить, если было сказано, что за него «не держимся». А почему освободили и аккурат к приезду Путина. И, кстати, хочу напомнить: многие делали прогнозы, что когда приедет Путин, Лукашенко выпустит Баумгертнера и Путин увезет его с собой. Но он увез с собой только хорошие впечатления от учений. Почему?
Карбалевич: Здесь два вопроса: почему Баумгертнер все еще находится под арестом в Белоруссии и почему он был освобожден из тюрьмы и переведен под охраной на квартиру? Насчет первого. Белорусское руководство хотело бы выжать из этой ситуации с заложником максимум. И получить денежную компенсацию за освобождение этого узника, даже названа сумма - 100 миллионов долларов. Это можно оформить как освобождение под залог, что предусмотрено в белорусским законодательством. И заставить «Уралкалий» восстановить картельное соглашение с «Беларуськалием». Возможно, заключить выгодный баланс по нефти, получить новый кредит. Но, тут есть еще один важный фактор. Белорусская политика во многом объясняется психологией одного человека. Лукашенко хочет получить психологическую победу над Путиным. Податливость соперника Лукашенко всегда принимает за слабость. А слабого нужно удушить. Ему мало победить врага, нужно обязательно сокрушить противника в порошок, растоптать, размазать по стене. Поэтому сейчас для официального Минска принципиально важно выдержать паузу. Каждый день пребывания Владислава Баумгертнер под контролем КГБ - это дополнительный психологический допинг от унижения президента страны, претендующей на статус великой державы. Лукашенко получает удовольствие от того, что Путин его просит, причем несколько раз. Неслучайно Баумгертнер был переведен из тюрьмы под домашний арест в день, когда в Белоруссию приехал Путин на военные учения. Думаю, это было условие визита российского президента.
Чего стоит царское слово?
Дракохруст: Чем можно объяснить такую скромную позицию Кремля? Как сообщается, Путин говорил о конфликте с Лукашенко и в Сочи, и во время учений на этой неделе. А Баумгертнер «и ныне там». Так чего же достойно слово царское? Второй момент - информация, что владелец самого крупного пакета акций «Уралкалия» Сулейман Керимов продает или уже продал свои акции банкиру Владимиру Когану, близкого к Путину. Изменения собственника, напомню, добивался официальный Минск. И вот слово Лукашенко, в отличие от слова Путина, оказывается весомым: он сказал - пацаны сделали. Это может радовать национальные чувства белорусов, но интересно, почему так получается? На самом ли деле, как полагают некоторые, Лукашенко просто выполняет план одного из российских бизнес-кланов по уничтожению другого клана?
Карбалевич: Вялая позиция Кремля по вопросу освобождения Баумгертнера объясняется несколькими факторами. И то, что главный акционер «Уралкалия» принадлежит не к путинскому, а скорее к конкурирующему клану. И то, что открытая защита олигархов политически невыгодна Путину, поскольку путинский электорат олигархов не любит. Но важный фактор здесь - геополитический. Накануне вильнюсского саммита программы «Восточное партнерство» в ЕС резко обострилась борьба между Россией и Евросоюзом за контроль над постсоветским пространством. Брюссель планирует подписать в литовской столице соглашения с некоторыми странами - членами этой программы об их интеграции в Европу. В ответ Москва предприняла мощное контрнаступление. Провели показательную таможенную войну с Украиной, Армению заставили заявить о вступлении в Таможенный союз. Запрет на импорт молдавского вина в РФ, проблемы с молдавскими гастарбайтерами в России эксперты также рассматривают как способ давления на Молдову, чтобы побудить ее интегрироваться в альянс, патронируемый Москвой. И на этом фоне война с Белоруссией для российского руководства была бы совершенно нелепой. Неудачное время.
«Непутинских» кланов в России нет
Дракохруст: Евгений, как вы объясните такую асимметрию позиций: одна сторона говорит и это выполняется, а вторая сторона говорит и это не выполняется?
Минченко: Вначале я отреагирую на то, что здесь было сказано. Меня, конечно, удивляет, когда говорится, что, мол, Армению заставили заявить о вступлении в Таможенный союз, а вот те страны, которые выступают за ассоциацию с ЕС, все такие добровольные и радостные. Давайте избегать такой дешевой демагогии. Что касается разговоров о существовании путинского клана и наличия «непутинских кланов», то уверяю вас, что в России уже давно нет никаких «непутинских кланов». Кланы, в том числе и медведевская группа - они все путинские. Несомненно, там идет внутренняя борьба, элемент которой имеет место везде. Более того, я бы не стал переоценивать психологический момент в отношениях между Лукашенко и Путиным. Я думаю, что если там и есть какие-то психологические моменты, то они вторичны. В первую очередь идет большая серьезная игра, которая предполагает в том числе и перераспределение акционерных капиталов. В рамках участия в этой игре Лукашенко как раз и пытается стать одним из членов путинского «политбюро», стать фактором внутрироссийской политики и экономики.
Дракохруст: Евгений, так вы считаете, что этот фактор никак ни на что не повлияет, например, на российский электорат?
Минченко: Каждый раз, когда я общаюсь с экспертами из стран нашего любимого постсоветского пространства, то все они - в Армении, Азербайджане, Киргизии, говорят одно и то же: «Вы же понимаете, насколько российскому электорату важно то, в каких сейчас отношениях наши страны, это может серьезно повлиять на настроение российского электората». Уверяю вас, что электоральное влияние настолько мизерное, что на него можно не обращать внимания.
Дракохруст: Александр, есть ли здесь психологические бонусы, психологические выигрыши и, если есть, то в чьих глазах? Возможно, Евгений прав, что российский электорат действительно не в курсе, да и неважно ему, кто там кого «кидает», но, что касается белорусского электората, то государственные СМИ объясняют каждый день очень точно, кто кого бросил и кто показал себя круче, если кто-то не понял.
Старикевич: Господин Минченко, безусловно прав в той части, что влияние российского электората сейчас достаточно мало интересует Кремль. В данной ситуации российский электорат играет малую роль. Но одновременно он высказал достаточно экзотическую версию, что Лукашенко стремится стать членом путинского «политбюро». По моему мнению, у главы Белоруссии амбиции другие и немножко больше этих. Но, что касается этой ситуации, то о психологических моментах много рассказывал господин Карбалевич. Я отметил бы другое. Операция с арестом Баумгертнера была хорошо подготовлена и просчитана, как показали дальнейшие события. И то, что были найдены предшествующие союзники в путинском окружении - это фактически выглядит безусловным. Мы можем долго спорить, есть ли в России непутинские кланы или нет, но очевидно, что позиции Сечина и Шувалова в отношении к этой ситуации различаются весьма существенно. Даже в Кремле Ушаков говорит о том, что Баумгертнер должен быть освобожден немедленно, а другие люди придерживаются других позиций. Психология может и имеет значение, но не определяющее. Когда я говорю о том, что на кону стоят миллиарды, я не имею в виду, что в вагонах в Белоруссию поедут миллиарды, а навстречу Баумгертнер. Речь идет о более значительных и серьезных вещах, таких как возможность восстановления того самого калийного картеля. А это вопрос действительно на миллиарды. Для меня остается открытым вопрос, требовал ли Путин освобождения Баумгертнера. Поэтому, возможно, и самого факта унижения не было, я согласен с тем, что не та фигура, которой должен покровительствовать российский президент.
Куда смотрят головы российского орла?
Дракохруст: На прошлой неделе Минск посетил «десант» руководителей крупных российских компаний: глава «Сбербанка» Герман Греф, председатель совета директоров «Газпрома» Алексей Миллер и глава «Роснефти» Игорь Сечин. Разговор с последним отличался особой теплотой. Сечин уверял, что как торговал, так и будет торговать с Белоруссией, несмотря ни на каких баумгертнеров. Во время переговоров прозвучало предложение, чтобы Сечин стал своеобразным координатором отношений российского крупного бизнеса с Белоруссией. Это такой ритуальный реверанс или реальный план? И если план, то так ли уж хороша будет новая схема сотрудничества для Белоруссии? И что означает публичное возражение против назначения Сечина главным по Белоруссии, высказанное главой «ЛУКОЙЛа» Вагитом Алекперовым?
Минченко: Ну, и насчет Америки был разнобой, и о позиции по Ливии был очень большой разнобой, если помните. Были очень разные публичные выступления российских официальных лиц относительно допустимости или недопустимости вооруженного вмешательства в Ливии.
Дракохруст: Это все же тогда, когда президентом был Медведев.
Минченко: Да, абсолютно так. Теперь, что касается нынешнего разнобоя, то Керимов был близок к той группе путинского «политбюро», которая была рядом с Медведевым. Есть другая группа - сечинская, которая претендует на то, чтобы доминировать в топливно-энергетическом комплексе. Соответственно Алекперов, которому Керимов не друг и не товарищ, подает сигналы, что его не устраивает перспектива усиления Сечина, влияние которого целый ряд игроков на российском рынке и сейчас считает чрезмерным. Но Белоруссия только основание для выяснении этих внутренних взаимоотношений. И борьба кланов никуда не делась, тем более сейчас, в условиях сокращения распределяемых ресурсов, эта борьба будет только обостряться.
Дракохруст: Валерий, вот этот визит Сечина и разговор о том, что он будет главным, что через него пойдут все потоки - если это случится, не будет ли это самым главным результатом конфликта, причем не слишком благоприятного для Белоруссии? Не будет никаких других вариантов кроме одухотворенного лица господина Сечина, и Лукашенко не сможет играть на противоречиях, на конкуренции между «ЛУКОЙЛом», «Роснефтью», «Сургутнефтегазом». Не будет ли в этой ситуации потерь больше, чем от «Уралкалия»?
Карбалевич: Сечин хочет стать монополистом в поставке российской нефти в Белоруссию, а также курировать все российские бизнес-проекты в Белоруссии. Во-первых, думаю, это не очень реалистично. Ведь в России много различных олигархических групп, которые имеют интерес к Белоруссии. Трудно представить, что один Сечин может их все объединить, управлять, курировать. Даже Путину это удается с трудом. Во-вторых, монополия с российской стороны невыгодна Белоруссии, так как будет невозможно играть на противоречиях между различными российскими нефтяными компаниями. Представители МАЗа и белорусского правительства долгое время ведут переговоры об альянсе с двумя российскими компаниями. Разве это получилось бы, если бы партнер с российской стороны был только один?
Чем сердце успокоится?
Дракохруст: Программа-максимум официального Минска - восстановление картельного соглашения между «Беларуськалием» и «Уралкалием». Так кажется, по крайней мере. Однако на этой неделе Лукашенко заявил, что ОАО «Уралкалий» является банкротом, и поручил соответствующим органам проинформировать об этом лондонскую и московскую биржи, на которых котируются акции российской компании.
Вы, Валерий, написали в своем блоге у нас на сайте, что ситуация становится абсурдной: если «Уралкалий» банкрот, то зачем так стараться создать бизнес-объединение с банкротом? А изменит ли ситуацию смена собственника «Уралкалия»? Ниоткуда не вытекает, что Коган захочет создать картель с «Беларуськалием», из которого вышел Керимов. Захочет? Или за него захотят?
Старикевич: Это необязательно, но возможно. И поскольку мы не знаем, как там идет процесс продажи, кто в конце концов окажется хозяином, то сегодня это просто предположения, лотерея. Вероятность восстановление картеля существует. Все остальное - пока что неизвестная вещь.
Карбалевич: По последней информации, возникли проблемы с продажей Керимовым своих акций в «Уралкалие». Якобы он выставил новые условия. Поэтому здесь много неизвестного. Непонятно, кто станет действительно новым хозяином российской калийной компании? Не захочет ли он затем ее перепродать (а именно такое поведение Владимира Когана прогнозируются)? Если хозяин временный, то нужен ли ему этот новый альянс с «Беларуськалием»? Думаю, Баумгертнера передадут России тогда, когда завершится юридическая процедура продажи Керимовым своих акций, и у «Уралкалия» появится новый хозяин. После этого нахождение Баумгертнера под арестом в Минске будет трудно объяснить.
...
Читать дальше »
